Найти свой путь - Страница 16

Тренировки на этот день он отменил, поэтому дал Тане успокоительное, уложил в кровать, дождался пока она уснула, и поехал в дом малютки.

В кабинете Нины Федоровны сидели две женщины, но как только Егор вошел, они сразу вышли.

– Здравствуйте Нина Федоровна, сказал Егор, – Тане совсем плохо, я ее дома оставил, пусть поспит, придет в себя. Что совсем нет никакой надежды в нашем деле. А что же будет с девочками.

– Егор Сергеевич, присаживайтесь, я вот только сейчас разговаривала с нашим юристом и врачом. Совсем не понятно, как могли упустить такой важный момент. И опека молчала, что нет отказной.

Она посмотрела на Егора, и увидела в его взгляде мольбу о помощи. Ей еще с самой первой встречи стало понятно, что эта молодая пара очень привязалась к девочкам, и они станут для них отличными родителями.

– Видите ли, по закону, для усыновления, мать должна отказаться от детей или ее должны лишить родительских прав. Наша, горе мамаша, просто оставила девочек в роддоме и ушла, никто из персонала даже не знал об этом.

– А сколько уйдет времени, чтобы лишить ее родительских прав, – с надеждой спросил Егор.

– Не меньше полугода, там много бумажной волокиты, суд, в общем долго. Я не хотела вас обнадеживать, но как оказалось, мамашка несовершеннолетняя и находится на попечении старшей сестры. А у той, двое своих детей, и еще непутевая сестра. Если она напишет, что не возьмёт опеку над двойняшками, то можно будет вам их удочерить.

После этих слов, Егор готов был прыгать и кричать, он с трудом удержался, чтобы не соскочить с места.

– Спасибо вам Нина Федоровна.

– Пока еще не за что, – сказала она строго, – вот так и думала, что не нужно пока говорить. Егор Сергеевич, вы хотя бы пока Татьяне Александровне не говорите, потерпите два дня. Как только все станет известно, я вам сразу позвоню.

Егор закивал, – да конечно, она так переживает.

– А то может вам других деток подобрать, – неуверенно спросила Нина Федоровна.

– Нет, об этом не может быть и речи. Это же дети, а не товар в магазине.

– Я приблизительно так и думала. Ну, будем надеяться, что все будет хорошо.

Егор попрощался с Ниной Федоровной и поехал домой. Всю дорогу до дома он думал, сказать Тане о том, что сказала ему заведующая или промолчать.

Когда он зашел в квартиру и увидел Таню, она сидела за столом в кухне, закутавшись в плед, а перед ней стояла кружка с остывшим чаем. Ее глаза были опухшие от слез, и она казалась такой маленькой и беззащитной.

Он подошел к жене, сел рядом, обнял ее, и, смотря ей в глаза сказал, – Танюш, наши девочки будут с нами. Ты знаешь, их мамашка, она несовершеннолетняя и находится на попечении у своей сестры. И если она напишет отказ от двойняшек, а она напишет, потому что у нее двое своих детей, то мы сможем удочерить Анечку и Ирочку. Не плачь, все будет хорошо.

Он крепче обнял жену, и ему оставалось только верить, что все так и будет.

Звонок раздался рано утром.

– Егор Сергеевич, здравствуйте, это Нина Федоровна, извините, что рано, просто понимаю в каком сейчас состоянии Татьяна Александровна.

– Здравствуйте, Нина Федоровна, ничего страшного, мы уже не спим, что то новое по нашему делу.

Таня не могла слышать, что говорит Нина Федоровна, но она видела, как изменилось лицо мужа. Он поблагодарил заведующую, положил телефон, и когда он повернулся к Татьяне, она уже знала, что ему сказала Нина Федоровна.

Суд назначили на ближайший понедельник, потому что все документы были готовы. Нина Федоровна объяснила, что будет на суде, как нужно отвечать и что сказать прокурору и судье. Несмотря на эту подготовку, Таня и Егор очень сильно переживали и боялись, что откроется какая-нибудь еще тайна и им не разрешат удочерить девочек.

Татьяна каждый день просиживала за компьютером и искала похожие истории, но их или было мало, или об этом не распространялись. Это и понятно, каждый приемный родитель, хотел сохранить усыновление в тайне.

Недаром, понедельник называют тяжелым днем. С самого утра у Татьяны просто все валилось из рук, завтрак она сожгла, кофе пересластила, и в довершении, разошлась молния на ее любимом платье, в котором она хотела идти в суд.

– Егор, ну ты видишь, что все идет не так, неужели нам не отдадут девочек, – Таня села на край кровати, и уже хотела расплакаться.

– Таня, у нас был не простой год, ты очень устала, да еще сегодня ночью почти не спала. А что касается твоего любимого платья, так оно мне никогда не нравилось. У нас все будет хорошо, нельзя сдаваться, нас ждут два маленьких ангела, они нам верят. Поэтому, иди, переоденься и поторопись, нам пора выходить, если ты, конечно, не хочешь опоздать на суд, – и Егор показал ей на часы.

Больше не на минуту не сомневаясь в правильности своих решений, она убежала переодеваться, а вернулась, та прежняя Таня, смелая и сильная.

В суде, их ждали Нина Федоровна, Ольга Николаевна, и сотрудница органов опеки. Они еще раз повторили, то о чем может спросить их судья и прокурор, Таня спросила, как ее девочки, перевели ли Анечку в общую палату.

В этот момент, вышла секретарь и пригласила их в кабинет. Судья, пожилая женщина, сидела за столом у окна, рядом с ней сидел прокурор, мужчина лет тридцати. Секретарь показала куда сесть, и сама села за компьютер, вести протокол заседания.

– Прошу всех встать, – сказала судья, – слушается дело об удочерении.

Таню и Егора, попросили представиться, рассказать, почему они решили удочерить девочек. Потом, на вопросы судьи и прокурора отвечали Нина Федоровна, и сотрудница органов опеки. Последняя выступала Ольга Николаевна, она рассказала о состоянии здоровья двойняшек при рождении, и на настоящий момент. После всех этих выступлений, судья опять попросила встать Егора и Татьяну, и поинтересовалась, они все так же хотят удочерить девочек и понимают, какую ответственность берут на свои плечи. Перед тем, как вынести решение, судья дала последнее слово Татьяне и Егору.